Земля Франца Иосифа

[deydra]

Что-то я совсем маниаком стал.... Теперь потянуло в историю географических открытий...
Букв много. Сам пока не осилил, но сохраню, чтобы потом почитать внимательно. Надо же знать, что и почему в честь меня назвали.

30 августа 1873 года, ровно 145 лет назад, в истории Земли Франца Иосифа произошло событие – архипелаг получил именно это имя. Совершилось это открытие в большей степени случайно. Судно «АдмиралаТегетгоф» к тому времени превратилось в корабль без руля и без ветрил, скорее, в плавучий дом для членов полярной экспедиции. Оно было затерто льдами несколько месяцев, и судьба командира и матросов менее всего зависела от них самих.

Этот дом был очень тесный. Офицерские каюты были похожи по площади на совмещенные санузлы в хрущевках (узкая шконка, да небольшая тумбочка, разве что у капитана лишний пятачок для стола, за которым можно работать). Матросы, образно говоря, спали друг у друга на головах. К счастью, высшая степень раздражения к тому моменту еще не достигла своего апогея. А все потому, что большая часть матросов была завербована в южной Италии, это были веселые жизнерадостные парни, правда, в первой половине экспедиции. Они и представить себе не могли, что она продлится так долго…

В тесноте, но с консервами...

Зато надо отдать должное Карлу Вайпрехту, руководителю экспедиции, и его правой руке и, как бы сейчас сказали, спонсору – Юлиусу Пайеру. Они, отправляясь в столь рискованное путешествие, прекрасно понимали, что поиски Северо-Восточного прохода из Атлантического океана в Тихий океан могут слегка затянуться. А потому немалую часть груза, который разместился в трюмах 32-метрового «Адмирала» составляли съестные припасы, с этой целью они закупили только одних мясных консервов из расчета на тысячу дней.

Каюты были такие тесные еще и потому, что при постройке судна жилые помещения занимали незначительную часть по сравнению с техническими . Но нет худа без добра – зато в трюмы влезло аж 130 тонн каменного угля, который, забегая вперед, во время дрейфа оказался совершенно бесполезным. Но если учесть, что центнера угля хватало на то, чтобы примерно час идти под парами, то топлива было явно недостаточно, если бы идти пришлось, действительно, тысячу дней…

Рассчитывали австрийцы встретить архипелаг в Северном Ледовитом океане? И да, и нет. Да, потому что о его предположительном существовании за век до этой полярной экспедиции высказывался выдающийся российский ученый Михаил Васильевич Ломоносов. Нет, из-за того, что за предыдущий век все попытки открыть архипелаг (состоящий, между прочим, из 191 острова общей площадью 16 134 кв. километра) завершились неудачно, и он постепенно превратился в fata morgana (сложное оптическое явление, состоящее из нескольких форм миражей). А тут еще, совсем некстати, дрейф…

Не было бы счастья...

Но они не могли не встретиться: архипелаг и «Адмирал Тегетхоф». Скорее всего, кто-то свыше отдавал дань уважения одному из самых знаменитых австрийских адмиралов В. Тегетхофу, который 20 июля 1866 года с помощью 7 броненосцев и нескольких устаревших деревянных кораблей разгромил итальянский флот под командованием адмирала Персано, состоявший из 10 пароходов, обшитых броневыми листами.

С другой стороны, еще за год до начала австрийского похода за Полярный круг, с аналогичной просьбой снарядить экспедицию, к российскому императору обратился князь Петр Кропоткин.

Есть смысл рассказать обо всех действующих лицах этого исторического треугольника.

Итак, руководитель австрийской экспедиции лейтенант военно-морского флота Карл Вайпхерт родился 8 сентября 1838 года в Михельштадте (Великое герцогство Гессен-Дармштадт), в состоятельной бюргерской семье. Морем грезил с детства, хотя и появился на свет в горах Оденвальд. В 18-летнем возрасте зачислен временным кадетом в австрийский ВМФ, а спустя четыре года стал офицером на судне, которым командовал будущий адмирал Вильгельм фон Тегетхоф. Участвовал в приснопамятном сражении при Лиссе, о котором говорилось выше. К тому времени, когда ему исполнился возраст Христа, совершил ряд экспедиций в Азию и Америку.

Морской волк и военный географ

Карл был настоящим полиглотом: превосходно владел несколькими европейскими языками – итальянским, венгерским, сербохорватским, французским, английским и норвежским. За год до начала экспедиции по поиску Северо-Восточного прохода на фрегате «Исбьерн» («Белый медведь») вместе с Юлиусом Пайером предпринял разведочную экспедицию на Шпицберген и Новую Землю с целью выяснения метеорологической и ледовой обстановки в северной акватории Баренцева моря. В общем, несмотря на молодость, был настоящим морским волком.

Юлиус Пайер был тремя годами моложе Карла, но ни в чем не уступал в своей целеустремленности и одаренности старшему товарищу. Он родился в семье уланского ротмистра под Теплице (Богемия), пошел по стопам отца, окончив кадетский институт и военную академию. За храбрость и мужество во время сражений австро-прусской войны награжден военным Крестом, но позднее увлекся военной географией и начал организовывать различные экспедиции. В основном в горы, причем, всегда старался «открыть» такие места, где раньше почти не ступала нога человека. В Южно-Тирольских Альпах у него только за несколько лет состоялось порядка 30 восхождений, причем в большинстве случаев он был первым, кто покорил эти вершины. Чуть позже он переключается на тригонометрическую съемку массива Ортлер, здесь за год с небольшим у него набралось порядка 60 восхождений.

Не случайно Карл Вайпхерт выбрал его в свои помощники при изучении Шпицбергена и Новой Земли. Роли у них сложились еще в ту, первую экспедицию: Карл отвечал за морские дела, Юлиус за научное изучение открытых земель. Плюс ко всему, Пайер был не жадный, именно он решил нанять старшего друга во время похода на «Адмирале», пожаловав ему 1000 гульденов ассигнациями в качестве задатка…

Итак, 30 августа 1873 года австрийское исследовательское судно прибило к архипелагу, и экипаж задумался над тем, как его назвать. Но на их месте еще раньше должен был находиться никто иной как князь Петр Кропоткин. Несколько слов и о нем.

Петр родился 27 ноября 1842 года в одной из старейших аристократических семей России. Поговаривали, что если бы в XV веке царем избрали не Михаила Романова, то им бы мог стать кто-то из многочисленной и знатной семьи Кропоткиных. Во всяком случае, этот род вполне заслуживал подобного отношения.

С самого детства Петр был человеком, который решил идти наперекор наставлениям старших. Он прекрасно учился, его интересовали многие «материи», вот только характеру был вспыльчивого и не терпел над собой никакой власти. И когда в 1862 году Кропоткин-младший окончил Пажеский корпус и ему прочили блестящее будущее, Петр удивил всех, попросившись, чтобы его отпустили в Восточную Сибирь.

Из пламени в стужу

Поначалу отец (мама Петра умерла, когда мальчику было 3,5 года) и многочисленная семья была против, и только один трагический случай переубедил их в обратном. Однажды в Москве вспыхнул сильнейший пожар. Бороться с ним было практически невозможно, но нашлась одна группа храбрецов, которая, невзирая на опасность, бросалась в самое пекло. Некоторые из этой группы задохнулись в дыму. Петр Кропоткин, оказавшись на месте происшествия, был в огне одним из первых. И не покинул «поля боя» до тех пор, пока огонь не был погашен.

Когда генерал-майору Алексею Кропоткину, отцу юноши, доложили, как Петр вел себя на пожаре, он только за голову схватился. А когда «герой» появился дома, только и сказал ему: «Ты хотел на берега Амура? Езжай! Все одно тебя не удержишь. А голову потерять можно одинаково: что здесь, что там…».

Удостоился высокородный выпускник Пажеского корпуса аудиенции и у российского императора Александра II. Монарх улыбнулся настойчивости юноши и сказал: «Полезным везде можно быть».

Дело было в разведке...

Конечно, местным властям были даны указания следить за молодым человеком, чтобы он без нужды не рисковал собой. Да где там, спустя полгода он принял участие в сплаве по Амуру и Уссури, а спустя год предложил губернатору Амурской области отпустить его в практически неизведанные не только русскими, но и японцами «закрытый» район Маньчжурии. И как его не отговаривали (его предшественник русский топограф Ваганов незадолго до этого был убит), Кропоткин под видом торговца пробрался в Маньчжурию.

Это была самая настоящая промышленная и географическая разведка, с риском для жизни. Разведотряд гнал на продажу табун в 40 лошадей и имел две повозки, одна из которых принадлежала князю. В ней он вез свой товар: сукно, позументы, плис. А под ними он прятал свои записи, буссоль и другие необходимые инструменты. Члены отряда были тщательно отобраны: казаки говорили по-монгольски, а тунгусы – по-маньчжурски. Петр Алексеевич забирался в такие глухие уголки, что о нем неделями не было ни слуху, ни духу. Но то, что он привез по возвращении, заставило ахнуть! Это была подробнейшая карта местности, да еще с полным анализом ситуации. И хотя во времена СССР эту сторону жизни Кропоткина старательно скрывали, но он является одним из вдохновителей постройки КВЖД!

А дальше Петр увлекся проблемой ледниковых отложений. Летом 1865 года он организовал экспедицию в Иркутскую губернию, потом была крайне трудная, но очень результативная в плане научной и практической значимости Олекминско-Витимская экспедиция, за которую Русское географическое общество присудило 23-летнему исследователю золотую медаль. А один из хребтов Восточной Сибири был назван его именем.

На экспедицию денежки зажали

А дальше случился приснопамятный бунт ссыльных поляков в Сибири в 1866 году (после Польского восстания 1863 года туда было сослано свыше 18 тысяч человек), который был подавлен достаточно жестко. План обезоружить конвой и бежать через Монголию в Китай, где они надеялись найти английские корабли, и через Америку вернуться в Европу, был изначально обречен на провал. Но кровь пролилась, и это показало Кропоткину, что мир далеко не идеален, что царская власть не страдает справедливостью. Он подал в отставку и вернулся в Санкт-Петербург, где «ледниковый период» стал доминантным в работе Кропоткина.

Особенно тщательно изучал князь материалы о течениях и перемещениях льдов в Баренцевом море и прилегающих частях Северного Ледовитого океана. В 1871 году он предположил, что в океане севернее Новой Земли есть как минимум большой участок суши, который влияет на движение льдов. Если исходить из того, что льды переносят морские течения, они в этом месте что-то омывают. Кропоткин предложил организовать экспедицию, чтобы открыть эту землю.

Но, во-первых, денег в казне не было, их съедали многочисленные реформы, а, во-вторых, после отставки Кропоткина император более не вспоминал о Петре Алексеевиче. Словом, князю предложили самому финансировать морскую экспедицию. Он отказался.

…А архипелаг был найден. Незадолго до этого, 18 августа, Вайпрехт и Пайер вместе с экипажем торжественно отметили день рождение Его Величества императора Франца Иосифа I. Поэтому они долго не раздумывали над тем, как назвать эту территорию – Землей Франца Иосифа.

Австрийцам – евро, Кропоткину – город

Как сложилась судьба всех действующих лиц нашего исследования?
Экспедиция завершилась 24 сентября 1874 года, когда полярные исследователи вернулись на родину. Карл Вайпрехт в следующем, 1875 году, предложил развернуть кольцо северных полярных станций, где в течение года должны проводиться одновременные наблюдения одинаковыми методами и одинаковыми приборами. Плюс к этому открыть несколько станций в Антарктиде.

К сожалению, сам Карл не дожил несколько месяцев до проведения первого международного полярного года. Он скончался 28 марта 1881 года.

Юлиус Пайер подробно рассказал о работе экспедиции в книге «725 дней во льдах Арктики», выпущенной в 1876 году. Он прожил долгую жизнь и умер в Югославии в самый разгар Первой мировой войны, 30 августа 1915 года. По иронии судьбы ровно через 90 лет после его смерти в Австрии выпущена коллекционная серебряная монета достоинством в 20 евро. На аверсе изображено судно «Адмирал Тегетгоф» в северном море среди льдин. На реверсе – руководители экспедиции Карл Вейпрехт и Юлиус Пайер в полярной экипировке.

Князь Петр Алексеевич Кропоткин в 1876 году в своем обстоятельном трактате «Исследование о ледниковом периоде» блистательно открыл новое исследовательское направление в классической геологии. В том же году он уехал за границу, приобщился к идеям анархизма и стал родоначальником этого направления в России.

На родину Кропоткин вернулся в июне 1917 г. На вокзале в Петрограде, несмотря на поздний час, его встречали тысячи людей, члены Временного правительства во главе с А.Ф. Керенским, почетный караул, корреспонденты. Временное правительство надеялось использовать в своих целях всемирно известного ученого и революционера. В июле 1917 года Керенский предложил ему войти в состав правительства, на что тот, верный анархистскому идеалу, ответил, что считает ремесло чистильщика сапог более честным и полезным, чем участие в государственной власти.

Первое время он жил в Петрограде, с августа 1917 года – в Москве. Весной следующего года перебрался с семьей в подмосковный Дмитров. В 1919–1920 годах он трижды встречался с Лениным, и под его влиянием вождь мировой революции отменил данное в ноябре 1918 г. местным отделам ЧК разрешение проводить расстрелы без суда и следствия, что спасло жизнь тысячам людей.

Он скончался 8 февраля 1921 года и похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве. А именем ученого и революционера назван город на Кубани…

Взято

отсюда

shkolazhizni.ru/archive/0/n-20117/